Звездный час  - Николай Эдельман

С отрезвляюще ужасной ясностью, обрушившейся на нее подобно ушату ледяной воды, Лиза сообразила, что Бондаренко покушался на Левандовского не в одиночку. Зинаида была с ним заодно. Теперь понятно, почему она на нее, Лизу, так вылупилась при встрече в холле! Была уверена, что дело на мази, а тут – нате пожалуйста! – собственноручно убедилась в постигшем их фиаско. Но какая же она гадина оказалась! Пропеллер этот на самое видное место выставила, а сама-то!..

И зачем этой компании понадобилось убивать репортера, тоже можно догадаться – у того на них наверняка имелся какой-то компромат. Может быть, все дело в связи Зинаиды с Барсовым – хотя вряд ли, вроде та эту связь и не слишком скрывала. Нет, если тут вправду замешан пресловутый наследник престола, то речь наверняка идет о политике. А это штука такая, что лучше держаться от нее подальше – съедят за здорово живешь и не подавятся…

Лиза, еще не до конца поверив в то, что она не навыдумывала все это со сна, была готова стянуть платье, содрать с себя и вытряхнуть бюстгальтер, ощупать тело – вдруг пуговица просто выпала из своего укромного убежища? – но эти намерения пресек скрип поворачиваемого в замке ключа.

Вернулась Зинаида? Или раздобыли ключ те, кто давеча ломился в дверь? Вдруг это Бондаренко, узнав о ее местонахождении, снова прислал за ней Тараса или еще кого-нибудь? Лиза не собиралась это выяснять. Окинув номер затравленным взглядом, она увидела единственный путь, обещавший надежду на спасение, и в мгновение ока выскочила на балкон.

Тот от соседнего балкона отделяла высокая решетка, из которой еще и торчали длинные штыри. Какая-нибудь акробатка, может, и одолела бы эту преграду, но для Лизы она была неприступной. И пожарной лестницы никакой нет в пределах досягаемости. Может, надо было залезть под кровать? Уже не успеть, да и найдут ее там… Оставалось замереть, вжавшись в угол, и одним глазом посматривать сквозь стекло внутрь номера, а другим – вниз, в сторону бассейна. Поведут ли там ухом, если закричать «Помогите!», поспешат ли к ней на выручку и сможет ли такой крик спугнуть пришельцев, если они задумали против Лизы что-то недоброе?

– Нету никого… – услышала она сквозь неприкрытую балконную дверь голос, который не спутала бы ни с каким на свете. Лидка!

Лиза влетела с балкона в номер, тут же оказавшись в объятиях Скромновой. Та – как всегда сияющая, круглолицая, с очаровательными ямочками на пухлых щечках, одетая в платьице с якорями и с кокетливым узелком шнурка на шее, бросилась тискать и тормошить Лизу со всем пылом нерастраченной дружбы.

– Лилька! Живая, здоровая! Ты одна тут, что ли?

– А ты откуда взялась? – спросила в ответ Лиза, заметив между делом, что Скромнова не одна – ее сопровождала маленькая рыжекудрая барышня с лукавым взглядом. – И дверь как открыла?

– А ты сама чего не открываешь?! – напустилась на нее Лидия. – Мы стучали-стучали, все кулаки отбили! Потом я спустилась к портье, упросила, чтобы он нам ключ дал…

– Так это вы в дверь ломились?! Ну надо же! – Лиза едва сдерживала смех. – А я-то думала…

– Может, ты все-таки объяснишь, что ты здесь делаешь?! – потребовала Скромнова.

– Потом расскажу. Идемте отсюда, девочки, – сказала Лиза, торопясь убраться из отеля, пока в самом деле не нагрянули подручные Бондаренко.

– Куда ты нас тащишь? – осведомилась Скромнова уже в вестибюле, после того как Лиза не пожелала идти к ней в номер.

– Не знаю. Посидим в каком-нибудь тихом месте, там и поговорим. Только угощать, Лидка, ты будешь. У меня на пароходе сумочку срезали.

– Господи, еще и сумочку у нее срезали! Лилька, ты меня так до инфаркта доведешь! Хочешь, чтобы я в клинику для нервных больных попала – лечиться психоанализом по Фрейду? Ты вообще в курсе, что про тебя рассказывают? Будто вы с Левандовским…

– В курсе, в курсе, – прервала ее Лиза, не скрывая досады.

– В курсе она, как же! Сама прохлаждается, а там все с ума сходят, тебя хоронят! Мы у Ильменского на яхте катались, приходим… Ах да, – спохватилась Скромнова, – вы же поди незнакомы! Это моя тезка, Лидка Грановская.

Та чуть застенчиво улыбнулась Лизе, как давняя, но не очень близкая знакомая.

– Лида, да я вас знаю! – сказала Лиза. – Вы ведь тоже у Протазанова снимались! В какой-то комедии про подростков, только название я не припомню…

– «Тот самый возраст», – напомнила Грановская, с девчачьей энергичностью пожимая Лизину руку.

– …Так вот, – продолжила Скромнова, – приходим мы, а на нас тут такое вываливают! Но я сразу не поверила, – заявила она, – потому что ты ведь с Левандовским незнакома. И точно, портье говорит – была, мол, хотела что-то передать, а потом ее Шахматова к себе утащила. Тогда мы прямиком к ней в номер. Слушай, а куда же она сама делась?

– Бог ее знает! Напоила меня, а потом куда-то сбежала.

– То-то ты нам не открывала… И верно, вид у тебя смурной какой-то. Надо тебе проветриться. Идем-ка посидим у моря, я знаю тут одно место…

В кафешантане над набережной, куда актрисы завернули по указке Скромновой, по эстраде прохаживался комедиант в котелке, мешковатых штанах и огромных башмаках, с нелепыми ужимками распевая на узнаваемый мотив: «На палубе матросы курили папиросы, а бедный Чарли Чаплин окурки подбирал…» В другой раз Лиза поморщилась бы от такого фиглярства, но сейчас ее одолевали совсем другие заботы. Тем временем Скромнова переглянулась с Грановской, подмигнула ей и, едва Лиза выбрала себе место, обе Лиды плюхнулись слева и справа от нее и гаркнули ей прямо в уши:

– Загадывай желание! Загадывай желание!

Лиза, ошарашенная сюрпризом, не успела ничего придумать, а в сознание откуда-то влетело нечто настолько невероятное и ни в какие ворота не лезущее, что она вцепилась в край стола, сама ошарашенная тем сюрпризом, который ей преподнесли глубины собственной души.

– Что с тобой, Лилька?! – изумилась Скромнова, искательно заглянув ей в глаза, но увидев в них совсем не то, что ожидала.

У Лизы перехватило горло. Она выдавила осипшим голосом:

– Ничего, девочки, ничего… Это я от неожиданности. Слушай, Лидка, купи мне газету, – попросила она, оборачиваясь на мальчишку, который несся по другую сторону живой самшитовой ограды с пачкой газет под мышкой, вопя во всю глотку: «Последние новости! Таинственная смерть репортера! Известный репортер найден мертвым в Симеизе! Читайте в „Крымском вестнике”! Экстренный выпуск!»

Превозмогая сердечный трепет, Лиза выхватила газету из рук подруги и сразу же увидела снимок мертвого Костанжогло на полполосы. Далее шел большой репортаж, автор которого вволю порезвился, мешая немногочисленные факты со слухами и собственными фантазиями. Все это было вполне ожидаемо, и не затем она покупала этот бульварный листок. Конечно, если бы здесь было напечатано то известие, которое Лиза боялась увидеть, мальчишка кричал бы совсем другое. Но Лиза не успокоилась, пока не просмотрела газету до конца.